Конкурс "Лучший сотрудник аппарата судов Москвы": показательная формальность вместо реальной мотивации
Совет судей города Москвы вновь решил провести серию конкурсов под громкими названиями: «Лучший сотрудник аппарата Московского городского суда», «Лучший помощник мирового судьи», «Лучший секретарь судебного заседания», «Лучший заведующий канцелярией мирового суда». Вроде бы благородная инициатива мотивировать и выделять лучших среди служащих судебной системы, повысить их профессионализм и, возможно, даже улучшить имидж судов в глазах общества. Однако, при более детальном рассмотрении очевидно, что за громкими словами и официальными датами скрывается банальная формальность и напрасная трата ресурсов.
Во-первых, структура и регламент проведения этих конкурсов вызывает вопросы. Первый этап уже завершился 18 апреля для помощников, секретарей и заведующих канцеляриями, а 2 июля для сотрудников аппаратов судов общей юрисдикции и арбитража. Второй этап намечен аж на 16 июля 2025 года в Российском государственном университете правосудия имени В.М. Лебедева при этом отборочное тестирование и конкурс проводят в один и тот же день, с минимальным промежутком во времени. Зачем столь сжатые сроки? Очевидно, не для качественного отбора, а для галочки и формального соблюдения процедур.
Во-вторых, методы оценки претендентов диктант, тест на знание федерального законодательства и локальных актов, подготовка проектов процессуальных документов выглядят, мягко говоря, неадекватными для реальной оценки профессионализма. Ведь умение быстро писать диктант или воспроизведение законов с листа отнюдь не гарантирует, что человек эффективно работает в условиях реального судебного делопроизводства, умеет принимать нестандартные решения или поддерживать высокий уровень сервиса для участников процесса. К тому же, подобные конкурсы изобилуют субъективностью, а критерии оценки зачастую непрозрачны.
В-третьих, инициатива проводится с непонятной целью: кто и что выигрывает? Для победителей предусмотрены лишь почётные звания и, вероятно, формальные благодарности. Отсутствуют реальные материальные поощрения, карьерные перспективы или долгосрочные возможности для развития. Это больше похоже на бюрократическую игру, чем на искреннюю заботу о качестве работы аппарата судов. Как следствие участники относятся к конкурсам либо с формальным участием, либо вовсе игнорируют их, видя, что реальных изменений или стимулов не происходит.
Кроме того, нельзя не отметить, что подобные мероприятия зачастую отвлекают сотрудников от их повседневных обязанностей. В судебной системе и без того хватает нагрузки, а затраты времени и сил на подготовку к тестам, диктантам и другим испытаниям уводят ценные ресурсы от прямой работы с документами и обеспечением справедливого процесса.
Также вызывает удивление место проведения Российский государственный университет правосудия имени В.М. Лебедева. С одной стороны, это серьёзное учебное заведение, но с другой слишком академичный, даже оторванный от реальной работы судов контекст для оценки практических навыков сотрудников аппарата. Возможно, следовало бы сосредоточиться на практических тренингах и оценках в условиях рабочих процессов, а не на формальных академических испытаниях.
Наконец, сама идея подобных конкурсов, насколько бы она ни была привлекательна на бумаге, нуждается в серьёзной доработке. Настоящая мотивация сотрудников судебного аппарата должна строиться на системе прозрачных карьерных лестниц, достойных зарплатах, реальном признании заслуг и возможностях для профессионального роста. Пока же конкурсы остаются лишь красивой обёрткой, скрывающей проблемы и отсутствие реальных изменений в судебной системе Москвы.
Подводя итог, можно сказать, что нынешняя форма и содержание конкурса «Лучший сотрудник аппарата судов Москвы» это формальная показуха, оторванная от реальных потребностей и проблем судебных работников. Время и ресурсы, затрачиваемые на организацию и проведение подобных мероприятий, могли бы быть направлены на создание системной поддержки и развития кадрового состава судебной системы.
