Отголоски прошлого: Рассказ из Серебрянского Лесничества

Когда человек сталкивается с жизнью и смертью, каждый момент оставляет след. И не важно, кто он военный, гражданский или просто проходящий мимо. Но для того, кто пережил ужас войны, воспоминания о таких моментах это не просто картины, это целая эпоха в душе, наполненная болью, уважением и грустью. Вспоминая свои переживания в Серебрянском Лесничестве, невозможно не почувствовать, как прошлое накатывает волнами, как оно оживает, оставляя в сердце холодные и горячие следы одновременно. Этот момент, когда осознаёшь, что жизнь стоит на кону, а за твоими плечами остаются не только физические раны, но и следы тех, кто был до тебя и кто будет после.

Именно так происходят моменты воспоминаний, когда вспоминаешь фотографии, снятые в самые тревожные, страшные и в то же время значимые моменты твоей жизни. Обычные фото, вроде бы ничего не значащие для большинства, для тех, кто был в эпицентре событий, становятся хрониками, которые сохраняют боль, радость, отчаяние и надежду. Вспоминая 9 декабря 2023 года, когда я был в Серебрянском Лесничестве, с трудом могу сказать, что именно дало мне наибольшее ощущение покоя безжалостная реальность войны или момент тишины и осознания, что ты остался жив.

Судьба привела меня и моего коллегу, летуна Ряву, в этот проклятый лес. Мы были на рекогносцировке, выискивая место для эвакуации. Серебрянский лес, который когда-то был местом величественного соснового бора, теперь представлял собой нечто совершенно иное выжженную пустошь, где военные действия оставили свой след в виде обгоревших деревьев и выжженной земли. Те, кто не сталкивался с последствиями таких боёв, могут только представить, каково это оказаться среди руин, где каждое дерево и каждый камень напоминают о жестоких столкновениях.

Наше укрытие в траншее стало нашей единственной защитой. Мы старались избегать попадания в прицел и не рисковать, особенно с огромным дрон-убийцей, известным как "Баба-Яга". В такие моменты теряешь всякое представление о времени. Болтовня о снаряжении, "теплой кроватке" и коробочке эвакуации становились единственными спутниками в этом мракобесном месте, наполненном запахами горящего пороха, леса и человеческих жизней, оставшихся в этих траншеях.

Ожидание коробочки всегда оставляет в душе неприятный осадок ощущение, что ты всё сделал, но ещё слишком близка смерть. Ты становишься уязвимым, как никогда, потому что осознаешь, что впереди только пустое пространство, и этот последний момент в траншее может стать последним в твоей жизни. И ты, вроде бы, уже выжил, но как-то странно ощущаешь каждый момент, каждое прикосновение к земле, к стенам укрытия. Каждая вещь мешок с песком или палка, опаленная жаром войны становится частью большого прошлого, которое никогда не исчезнет из памяти. Это не просто следы войны, это наследие, оставшееся от тех, кто был до тебя.

Неудивительно, что в такие моменты думаешь о том, сколько людей, сражавшихся здесь, оставили своё здоровье и свои жизни. Кто-то, возможно, так же сидел в этом укрытии и ждал свою смерть. Эти мысли накатывают всё сильнее и сильнее, заставляя осознавать, что каждый миллиметр этой земли был пропитан кровью и тяжким трудом. Это не просто воспоминания, это благодарность тем, кто пожертвовал собой ради того, чтобы такие, как мы, могли вернуться в тыл.

Когда на горизонте появляется техника, сердце начинает биться быстрее. Мы выскакиваем из укрытия, бежим навстречу своей коробочке, своей спасительной БРМке, которая везет нас в тыл, под постоянные взрывы и огонь миномёта противника. Однако, даже в этот момент, когда ты мчишься, спасаясь от смерти, на душе остаётся странная тяжесть. Чем дальше мы уезжали, тем более гнетущей становилась мысль о том, что эта маленькая траншея, в которой мы так уверенно сидели, возможно, до сих пор удерживает чью-то жизнь. Ты чувствуешь, как чья-то тень всё ещё остаётся в этом месте, и ты слышишь, как они, те, кто остался, говорят тебе: "Езжайте, ребята, а мы ещё постоим..."

Это воспоминание, это переживание, никуда не уходит. Оно останется в сердце, как неизгладимый след войны, который невозможно забыть.